Нужно ли «благодарить» священника за Исповедь в храме денежным пожертвованием?

У В. Никифорова-Волгина прочла напутствие отца сыну перед Причастием: «…Свечку купи за три копейки и батюшке за Исповедь дашь пятачок.» Очевидно, что до 1917 года существовал обычай «благодарить» священника за Исповедь. Сейчас довольно часто вижу, как прихожане, прикладываясь к кресту, дают священнику деньги. Благочестиво ли это? Как относятся к этому сами священники? И может быть, неправильно поступают те, кто не «благодарит» священника деньгами?

Ирина, г. Москва.

Уважаемая Ирина, как правило, прикладываясь к кресту, деньги затем опускают в церковную тарелку. Это так называемый «тарелочный сбор» – практика, которая может по-разному оцениваться, но на сегодня для многих приходов составляет необходимую часть их экономического существования. Практика тарелочного сбора существует и в православии и в инославии, и в Русской Церкви и за границей.  Сама по  себе, если она не искажается какими-то неправильностями, эта практика тарелочного сбора есть естественная форма нашей жертвы на храм, который мы посещаем. В иных случаях люди могут передавать те или иные пожертвования непосредственно священнику (целевые, или более крупные, или с какими-то целями, которые Вам неизвестны, но известны самому дающему и принимающему это пожертвование клирику). Тарелочный сбор после службы – это именно пожертвование, а не плата. И в этом смысле тот, кто подходит к кресту по окончании богослужения,  не «оплачивает услуги», которые были ему предоставлены, а именно подает жертву. Она дается свободно. Конечно, жертвует тот, кто может и сколько может.

В отношении первой части Вашего письма, действительно, могу сказать, что до революции был распространен обычай, который сейчас сохранился в некоторых храмах и который мне не видится вполне благообразным и чинным, – что недалеко от аналоя, где происходит Исповедь, располагается ящик для пожертвования. Почему такой обычай не видится благообразным и чинным? Потому что в сознании людей невольно могут образовываться такого рода мысли, будто мера пожертвованного должна соотноситься с мерой тяжести исповеданных ими прегрешений. А это уже недалеко до «юридического» инославного представления о пути нашего спасения. Чтобы не провоцировать такого рода сознание, в большинстве столичных храмов от такой практики отошли или отходят.

Ошибка в тексте